Том 26. Статьи, речи, приветствия 1931-1933 - Страница 55

Не многие из наших поэтов могут похвастаться тем, что знают своё дело так хорошо, как следует знать его. И не многие из них понимают, насколько глубоко действительность, творимая рабочим классом Союза Советов, волнует весь трудовой мир небывалыми надеждами и предчувствием неизбежной трагедии всемирной борьбы лишённого собственности, но богатого революционной энергией пролетариата против богатой золотом, но нищей духом мировой буржуазии. Жизнь требует героической поэзии, поэзии углубления в смысл нарастающей трагедии. Никогда ещё жизнь не требовала от поэта и вообще от литератора так много, и никогда литература не давала так мало, так скупо, как даёт в наши дни. Это можно объяснить только узостью кругозора литераторов, недостатком их внимания к жизни, недостатком знаний о ней. Не зная истории культуры, невозможно быть культурным человеком, не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего.

У нас, в Союзе Советов, героическая, трудная действительность наша не вызывает в поэзии мощного эха, а должна бы вызвать, пора! Наши поэты должны ввести в работу свою новые темы, — темы, которые поэзия прошлого века изжила и потому не касалась. Существуют ли попытки расширить круг внимания поэтов к жизни? Существуют, но обнаруживают печальное бессилие техники, отсутствие поэтической культуры. Вот характерный пример, «достойный подражания» по существу и плачевный по форме, по неудачной работе и ещё более плачевный как признак непонимания целей современной поэзии. Летом в одном из наших журналов были напечатаны такие стихи:

(Техника) X (Чутье)

Пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил её в своей голове.

К. Маркс

По свидетельству «Капитала»
(В первом томе, в пятой главе),
Новый дом возникает сначала
В человеческой голове.

Хоть и карликовых размеров,
Но в законченном виде уже
Он родится в мозгу инженеров
И на кальковом их чертеже.

Чтобы ладить ячейку из воска,
Не выводит художник-пчела
Предварительного наброска,
Приблизительного числа.

Перед зодчим и насекомым —
Два пути и один подъём
(Кто чутьё заменяет дипломом,
Кто диплом заменяет чутьём…)

Ну, а ты, под напевы гармоник
Из деревни пришедший с пилой,
Кем ты будешь, товарищ сезонник, —
Архитектором или пчелой?

Строя фабрику, лазя по доскам
С грузом цемента и смолы,
Ты наполнил не медом, не воском
Переходы её и углы.

Но, сложив их для ткани и пряжи,
В хитрый замысел ты не проник, —
Ты, быть может, неграмотен даже.
Ловкий кровельшик, плотник, печник.

В одиночку, вслепую, подённо
Мы не выстроим ульев труда:
Надо техникой гнать веретёна,
Надо книгой крепить города!

Видишь? — мёд отдают первоцветы,
Видишь? — цифры бегут по столу,
Сочетай их обоих в себе ты —
Архитектора и пчелу!

Это — суша, а на море хлюпком
Кто-то кажет — «правей!» да «левей!»
Кто-то правит над каждым поступком,
Каждым жестом команды своей.

Раза в два веселей капитана,
Но безграмотнее в двадцать два —
Не боящаяся тумана,
Недоступная бурям плотва.

Ну, а ты, чей льняной отворотец
Врезан мысом в холст голубой,
Кем ты будешь, матрос-краснофлотец,
Навигатором или плотвой?

Видишь? — воду в чешуйчатых стаях
Руль распарывает по шву, —
Ты обоих в себе сочетай их —
Навигатора и плотву!

Это — море, а в газовых ямах —
Спор горючего с весом земным,
Превращённый в победу упрямых,
В высоту и невидимый дым.

В то же время взлетает не хуже
(Даже лучше) увесистый жук;
Вероятно, воспитанный в луже
И не кончивший курса наук.

Ну, а ты, самодельный моторчик
Запускающий детским рывком,
Кем ты будешь, мечтатель и спорщик, —
Авиатором или жуком?

Видишь? — падают гордые Райты,
И глядит на них синь свысока,
Их обоих в себе сочетай ты —
Авиатора и жука!

Это — воздух, а в путанной сфере
Расстановки общественных сил
Мы — свой мир осознавшие звери,
Мы — совет мировых воротил.

В то же время под лиственной кучей,
Меж корнями — чего б? — ну, хоть ив,
Бессознательный, но могучий
Муравьиный живёт коллектив.

Ну, а ты, позабывший о боге,
Притеснителей съевший живьём,
Кем ты будешь, строитель двуногий,
Гражданином иль муравьём?

В этих двух государственных строях
Невозможны князья да графья.
Сочетай же в себе ты обоих —
Гражданина и муравья!

Так — трудящиеся народы —
Множим технику мы на чутьё,
Так мы учимся у природы
И, учась, поучаем её!

Я несколько раз читал эти стихи различным людям, слушатели встречали стихи или равнодушным молчанием или поверхностной критикой их технической слабости. Следует сказать, что слабость этой дидактической рацеи слишком очевидна и отметить её — нетрудно. Но никто не отметил того факта, что одна из ценнейших идей основоположника истинно революционной философии стала достоянием поэзии. Разработана эта идея — плохо, да. Но всё-таки автор стихов заговорил о том, о чём до него не говорили, и это нужно записать в его актив. Последние две строки — неверны: «мы учимся у природы», но не «поучаем её», а, всё более смело подчиняя её стихийные силы силам нашего разума и воли, становимся владыками её, создаём свою, «вторую природу».